В районе Восточной Гуты началась вторая «гуманитарная пауза», во время которой мирные жители могут выйти через коридор, организованный для эвакуации. Вчера этим коридором не воспользовался никто, вероятно, и сегодня ситуация будет примерно такой же.
Резолюция по прекращению огня в Сирии, принятая Советом безопасности, фактически не выполняется, причем нигде. Ни в Восточной Гуте, ни в Идлибе, ни в Африне, ни в американской зоне оккупации, где курды вяло, но рубятся за месторождения на левом берегу с проправительственными силами, пытающимися нащупать возможность их захвата.
Единственное положительное, что принесло «перемирие» — существенное сокращение числа жертв среди мирного населения в Гуте: вчера их погибло менее 10, что кратно меньше «обычного» числа последних дней. Это вполне объяснимо — сократилось число авиаударов сирийской и российской авиации в связи с гуманитарной «паузой».
Фактически раздел Сирии уже завершен. Идут последние сражения за ликвидацию несистемных и неподконтрольных территорий, возможно, что каким-то даже удастся уцелеть, правда, для этого им придется срочно признать принадлежность и контроль над собой какой-либо внешней силы. В Африне курдам предложено сдаться на милость Асада, Кремля и Тегерана, причем в какой пропорции они будут контролировать Африн, от курдов зависит мало. С Восточной Гутой ситуация сложнее, так как единственный внешний игрок, с кем могут попытаться договориться местные боевики — Турция, но анклавный вид района создает серьезные проблемы. В этом смысле у Гуты практически нет шансов. На очереди еще несколько мелких районов вроде Ар-Растана, лагеря Ярмук на юге Дамаска, возможно, какие-то небольшие участки на юге в Дераа.
Однако в целом этот этап — этап огораживания «делянок» — подходит к концу. В наихудшем положении из числа «победителей» находятся Иран и Россия. Турки преследуют относительно ограниченные цели — создание буфера между курдскими территориями Сирии и Турцией, американцы вообще решили больше, чем даже заявляли. Ирану и России достались в оккупацию наиболее разрушенные и при этом наиболее многолюдные территории, на содержание которых просто нет внутренних ресурсов.
Распределение энергоресурсов Сирии по зонам оккупации таково, что основные месторождения нефти и основная электрогенерация находятся в зоне контроля США. Газовое месторождение Шаер формально под Асадом, но оно уже контролируется российскими олигархами, а фосфатные месторождения захвачены Ираном, который компенсирует ими свои затраты на войну.
Ресурсный дефицит будет вынуждать и Иран, и Россию в кооперации (или в конкуренции) решать задачу борьбы за уже поделенные участки сирийской территории, чьи ресурсы помогут снизить нагрузку на содержание оккупированных территорий. Однако как показали события февраля, «лобовое» силовое решение бесперспективно: курды на левом берегу Евфрата пользуются полным прикрытием американцев, которые доказали свою решимость отбить любой налет на «свою» зону контроля. Это не исключает регулярных попыток прощупать эту решимость снова и снова, но экспедиций подобно хишамской, скорее всего, уже никто предпринимать не будет.
Остается вариант, который носит паллиативный характер, но он вообще единственный в такой ситуации: и Иран, и Кремль будут вынуждены осуществлять контроль над «своими» территориями через создание «зеленых зон» и опорных баз, оставив остальную территорию на произвол судьбы, однако отбивая попытки внешних сил пересмотреть достигнутые результаты.
В среднесрочной перспективе такая стратегия убыточна, так как хаотизация «серых зон» будет нарастать, и на оборону «зеленых» зон будет тратиться все больше ресурсов, что в конце концов приведет к необходимости проведения войсковых или карательных мероприятий в «серых» зонах — по сути, новым локальным войнам. Но вариантов нет — поднять разрушенную войной Сирию ни Ирану, ни России возможности нет. У них нет ни по отдельности, ни вскладчину 100-150 млрд долларов, чтобы довести уровень сирийской инфраструктуры до приемлемого с точки зрения содержания имеющегося населения. На днях состоялся сирийско-российский бизнес-саммит, на котором поставлены перспективные задачи довести товарооборот между Россией и Сирией до 2 млрд долларов. При том, что сегодняшний на порядок меньше. Понятно, что при такой постановке задач ни о какой привлекательности и инвестициях в Сирию говорить не приходится.
С другой стороны, ситуация упрощается тем, что и у Кремля, и у Ирана реальные задачи существенно отличаются от задач по восстановлению Сирии. Кремлю нужно военное присутствие для угроз конкурирующим транзитным проектам и поддержки своего собственного — Турецкого потока.
Ирану нужен «шиитский» коридор как механизм противодействия угрозам транспортному коридору из Ирана в Европу. Эти задачи не требуют восстановления Сирии, а только присутствия на ее территории.
Эта стратегия будет вызывать все больше недовольства в Турции и Европе, так как с продолжением гуманитарной катастрофы (которую никто и не собирается ликвидировать) будут расти потоки беженцев, а значит, по этой линии будут нарастать противоречия.
В целом Сирия превратилась в настоящее болото, в котором завязли практически все внешние участники этой войны. Выйти из нее они не могут, прекратить — тоже, победа будет слишком дорогой в плане достижения и крайне сомнительной с точки зрения владения этой территорией. Возникают все предпосылки для создания устойчивой инфернальной воронки, которая будет постоянно грозить своим расширением, ее будут при этом макксимум сдерживать на относительно приемлемом уровне. И только.
